Все найденные нами материалы, посвященные русскому «чайному» купечеству, начинаются рассказом об одном и том же человеке – купце первой гильдии Алексее Семеновиче Губкине. Мы не будем отходить от этой традиции, тем более, что вклад этого человека в распространение чая в России трудно переоценить.

Чтобы самим ничего не сочинять, мы воспользуемся немного сокращенной статьей Анатолия Иващенко «Чаепитие по-русски», опубликованной в газете «Алфавит» (№ 12 (122) от 2001.03.21)...

История распространения чая по России «...корнями своими уходит в глухой пермский городок Кунгур, чьи жители занимались кожевенным промыслом – шили на продажу обувь и рукавицы...

	Губкин Алексей Семёнович (1816-1883). all-photo.ru

В Кунгуре, понятное дело, чай «не сеяли и не жали». В числе шести тысяч его обитателей был Алексей Семенович Губкин. Как все, тачал он обувку и шил рукавицы, караванными трактами ходил с обозом в Забайкалье, где на кунгурский товар спрос был особенно большой. А товару этого Губкин производил много, поскольку с братьями Степаном и Яковом владел собственным кожевенным заводом.

На торжищах Алексей часто сталкивался с китайскими купцами, которые среди всего прочего предлагали и чай, но куда выгодней было менять кожу на сукно и хлопчатобумажные ткани. Так били по рукам с китайцами и год, и два, и три.

Однако к лету 1840-го из-за бурного развития московских мануфактур цены на ткани сильно упали, и Губкины могли оказаться на мели. И тогда Алексей отважился на риск. Все, что привез, отдал за чай. Были это не привычные для нас пачки с акцизной ленточкой, упакованные в ящики, а едва просохшие, сбитые в большущие тюки зеленые нерассортированные листья. Дома подшучивали: «Мало своих, так Алешка удумал закупить банные веники. И не где-нибудь, а таскался за ними аж в Кяхту».

С этой поры завязалось в России одно из самых доходных дел купца 1-й гильдии А.С. Губкина, который отделился от братьев и навсегда бросил кожевенное производство. Новый товар Алексею предстояло поставить на поток. Путь был дальний: на лошадях тюки везли из Китая через всю Монголию, Сибирь, Иркутск, Томск на знаменитую некогда Ирбитскую ярмарку – это более 4 тысяч верст, полных опасностей.

Какие бы то ни было опоздания исключались. Точно в срок Алексей Губкин продавал оптом свои «веники» уральским купцам, а то, что оставалось, успевал перебросить на ярмарку в Нижний Новгород.

Розничной торговли в ту пору еще не было: хочешь не хочешь, а бери громадную фактуру – так назывался тюк, набитый разными сортами чая. Это доставляло множество неудобств. К тому же перекупщики, кое-как расфасовав сырье, так взвинчивали цены, что отпугивали покупателей.

	Упаковка кирпичного чая в бумагу и в карзины на чайно-прессовочной фабрике товарищества «Губкин и Кузнецов» в Ханькоу. all-photo.ru

Дело надо было упорядочить. С этой целью Алексей Губкин направил своих представителей в Сибирь, Кяхту, Тяньцзинь, Ханькоу и другие крупные торговые центры китайского чаеводства, чтобы узнать особенности не только чаеторговли, но всего, что происходит на пути товара от плантации до прилавков. Ему надо было досконально знать свойства и цену наилучших сортов, способов его сушки, перевозки, дробления, упаковки. Девиз Алексея Семеновича Губкина был таков: «Наилучший продукт по дешевой цене в любое время, в любом месте доставить потребителю» – и это были не просто слова.

Благодаря этому к фирме Губкина пришел прочный авторитет. Его продукция стала обыденной даже в самых бедных слоях населения: чай ворвался в быт людей, потянул за собой целый ряд, как теперь выражаются, сопутствующих товаров. Бойко шла торговля самоварами, сахаром, кондитерскими изделиями и, наконец, великим множеством самой разнообразной посуды.

А это, между прочим, тысячи и тысячи рабочих мест в разных отраслях производства. Правительство по достоинству оценило вклад Губкина в развитие экономики. Ему был «высочайше пожалован чин действительного статского советника и орден Святого Владимира III степени»...

...Похоронить себя он просил в родном Кунгуре в склепе при церкви Иоанна Предтечи.

	Засыпка в барабаны различных сортов чая для смеси на московской развесной товарищества «Губкин и Кузнецов». all-photo.ru

Хорошо отлаженное дело продолжил внук, объявивший об учреждении Товарищества «Преемник Алексея Губкина Александр Кузнецов и Ко». Наследник больше занимался благотворительностью – это был человек другого склада, чем дед, но не из тех, кто пускает на ветер нажитое предками. Его поступки, порой трудно объяснимые, служили хорошей рекламой фирме, а опытные управляющие не позволяли слишком зарываться.

В 1895 году вышел закон, который обязывал «обандероливать» пачки чая; это заставило предпринимателей расширить производство и построить чаеразвесочные фабрики в Москве, Одессе, Тюмени, а потом еще в Иркутске и Самарканде. Товарищество купило в Ханькоу фабрику по производству плиточного чая и открыло там свою закупочную контору. В 1900 году такие же филиалы появились в Коломбо, Калькутте и на Яве.

Филиал Товарищества успешно конкурировал даже на Лондонской бирже чая. Одними из первых в России наследники внедрили торговлю с помощью коммивояжеров, но сколько бы новшеств ни вводилось, неизменным оставался девиз основателя дела Алексея Семеновича Губкина: «Наилучший продукт по дешевой цене в любое время, в любом месте»...

Ю. Иванов также указывает, что «К 1916 году обороты товарищества достигли 65 миллионов рублей, что составило одну треть от всей продажи чая в России».