«В развесочной «Чайного товарищества Кузнецов и компания» работа производилась вручную, но уже рядом с пыльным и темным зданием, в котором работали мы, построили другое, длинное и выше нашего раз в пять. Там устанавливали котлы, и немцы-инструктора в чистых фартуках и шляпах набекрень вынимали из деревянных ящиков широкие части машин. Поглядывая в окна, я часто думал о том, что мне скоро придется перейти в жаркую котельную. Мне хотелось бросать блестящий уголь в оранжевые тонки котлов, пить теплую воду из больших кружек и ругаться так же хрипло, как ругаются все кочегары.

– Скоро вы меня переведете-то? – спрашивал я старшего по отделению, китайца Кан-Си.

– Скоро, очень скоро,

А пока за семьдесят копеек с утра до вечера я подавал жестяные раскрашенные ящички узкогрудому рабочему, который устилал дно и бока их пергаментной бумагой, затем клал свинцовую, а третий рабочий подводил коробочку под кран, из которого непрестанно струилась коричневая, сухая и пахучая лента чаинок. Мы сортировали чай.

Кан-Си, старательный, тихий, в синем костюме, ходит совсем бесшумно. Он отлично говорит по-русски, и, говори я так по-китайски, я бы только радовался, но ему все мало. Если кто хорошо выполнил свою работу, он подходит с маленькой записной книжечкой, где необычно тонкие листы бумаги, и спрашивает:

– Знаете ли вы, господин, иные названия для браслет? Например, я видел у ваших крестьянок браслеты из серебра, меди, фольги, иногда раскрашенного дерева, иногда из кости или стекляруса, а чаще всего из ягод рябины. Неужели они все называются одинаково?

– Называются запястье.

– Прекрасно. Но, наверное, есть еще названия? Я говорил тогда:

– Зарукавни, например. В Лебяжьем у нас их называют наручнями.

Чаще всего названия эти я придумывал сам. Каи-Си рисовал крошечный значок в книжке, и вскоре я понял, что значки эти он делает не дли памяти, а из вежливости. Он воспроизводил все виденное им с точностью почти потрясающей. У Петра Захарова память большей частью пригонялась плотно к тому делу и тем знаниям, которые он применял, а память Кан-Си часто казалась мне похожей на пустые анекдоты Филиппинского.

Если мы плохо понимали нашу работу, Кан-Си мелкими шажками ходил среди нас, положив руки на живот и склонив голову. Старательно выговаривая букву «р», он говорил нам, как произрастает чай и почему мы должны его уважать. Уважение к тому, что ты выделываешь, есть уже начало хорошей работы!»

Скачать весь текст (zip. 7 916)