В СССР создание чаесборочного комбайна стимулировали не какие-то паршивые 100 000 долларов, но сразу две мощные причины: повальное увлечение механизацией и Кузькина мать, близкое знакомство с которой обещал буржуям лично Никита Сергеевич Хрущев.

13 мая 1958 года буржуи эту самую мать увидели. В этот день в колхозе грузинского села Чаниети заработала первая чаесборочная машина. Работала она так.

Ее основная рабочая часть – дугообразная гребенка, состоящая из двух рядов наклонно поставленных обрезиненных «пальцев», выполняющих функции рабочего органа. Подвижные «пальцы» с гибкими резиновыми плавниками быстро движутся между неподвижными, как бы «прощупывая» побеги и выискивая нужные, а вместе с тем и подбирая точку срыва. Если под плавники попадается огрубевший старый побег, они сминаются, и побег не срывается.

	Чаесборочнный комбайн на плантации в Сакартвело.

Не срывается и мелкий недозрелый побег, так как расстояние между неподвижными «пальцами» таково, что они его пропускают. Когда же в «пальцы» попадается хрупкий и достаточно крупный зрелый молодой побег, плавники не сомнутся и не пропустят его, а захватят и сорвут. Механические пальцы «выбирают» подошедшие флеши, как и сборщица, не только на поверхности куста, но и на некоторой глубине.

Сорванные листья переносит в бункер пневматический транспортер, установленный над уборочной гребенкой. Как и сламывающий аппарат, он действует по совершенно оригинальному принципу. Подсасываемые им флеши не сбиваются в кучу, а «прилипают» к движущейся сетке, с которой и падают в бункер.

Вот так вот. Кроме этого, конечно, такой агрегат должен ездить не где попало – а по специально для механизированной уборки посаженным и обрезанным кустам (что не меньшая проблема, чем срывание листьев).

Если верить советским источникам, 75% листьев, собранных таким образом, по тогдашнему ГОСТу были сырьем первого сорта. И технология постепенно совершенствовалась. Было налажено массовое производство чаесборочных комбайнов, они начали поступать на плантации – и вот тут приключилась одна злая штука. Подавляющее большинство плантации не подходили для использования комбайнов. Одно дело – опытная делянка, другое – плантация промышленных масштабов. Качество собираемых листьев резко понизилось, однако в погоне за «центнерами с гектара» чаесборочные комбайны продолжали эксплуатировать на всю катушку. Немудрено, что в грузинском чае к 1980-м годам палок бывало больше, чем листьев. Да и кусты от такого «воздействия» сильно страдали. Повальная и безмозглая механизация сбора чая стала второй миной под грузинское чаеводство. И буржуи опять оказались правы – сборщиц чая машинами пока не заменить.

Кстати, о сборщицах. В качестве лирического отступления отметим, что среди них было очень много Героев Социалистического Труда.