«По-православному, не на манер немецкий,
Не жидкий, как вода или напиток детский,
Но Русью веющий, но сочный, но густой,
Душистый льется чай янтарною струёй.
П. А. Вяземский.

Существует ли на земном шаре хоть один подобный город, в котором чай играет такую важную роль, как в Москве? Чай! Какое магическое слово для москвича! Каким теплым, приятным ощущением проникается москвич при слове «чай» (разумея слово «чай» – траву, которую пьют вовремя и безовремя).

Время, да и сама жизнь москвичей тесно связана с чаем. Чай у москвичей заменяет часы; так что, если говорят вам: это случилось поутру после, или вечером прежде, до или после чая, то уж, конечно, вы понимаете, в какое время это случилось. Словом, часы в Москве вещь совершенно лишняя роскошь, чай – вещь необходимая...

Далее: чай в Москве заменяет памятную книжку, так, например: если один просит другого напомнить о чем-нибудь одному из общих своих знакомых, в таком роде. «Неравно, – говорит он, – ты пойдешь с ним пить чай, сделай одолжение, напомни ему о том, о чем я его просил, – он уж знает». Ну, тот, к кому относилось это поручение – напомнить тому-то, быть может, и позабыл бы, да пошел с тем пить чай, – ан и вспомнил.

Говорят ли вам о ком-нибудь, и, если человек, о котором идет речь, утратился из памяти вашей и вы затрудняетесь разрешить вопрос, где и точно ли видали его, говоря: «Не припомню, забыл», – на это вам тотчас говорят так: «Ну, да как же, помните, вы еще с ним вместе чай пили?» – «А! Теперь вспомнил, вспомнил!» – отвечаете вы. Ведь и действительно вспомнили то лицо, о котором шла речь.

Если вы, например, желаете узнать стороной отношение двух приятелей – одного к другому, вы спрашиваете:

– Каковы они между собою?

– Очень дружны, – отвечают вам, – как же, вместе и чай пить ходят.

Или:

– Что с ними такое? – спрашиваете вы.

– Кто их знает – отвечают вам, – видно, поссорились...

– Что же такое?

– Да то, что вот уж который день и чай пить врозь ходят; что-нибудь да не так.

Из этих слов выводится заключение, что друзья поссорились – и дружба и чай врозь.

Если же к одному из поссорившихся приятелей обратятся с вопросом:

– Что же ты, идешь пить чай? Пойдем, он зовет!

– Ну его, не пойду, – отвечает тот, к кому относилась речь, – чаю-то, что ли, я не видал его; я ему чаем-го голову вымою! – За этими словами нередко следуют несколько колких выражений на счет приглашавшего пить чай.

Чай для москвича есть важный и необходимый предмет; потребность чая у москвича такого рода, что он скорее согласится не есть, нежели не пить чаю.

Ни одно тяжебное дело, ссора или мировая, дела по коммерческим оборотам и т. п. никогда не обойдутся без чая.

Чай у москвича есть благовидный предмет для всех случаев, например: имеете ли вы какое-нибудь дело с кем-нибудь, и вам нужно посоветоваться об этом деле.

– Как бы нам уладить это дело? – спрашиваете вы.

– Да как, – отвечают вам, – пригласите его на чай.

Или:

– Сходите с ним попить чайку – вот и дело кончено. Если вы занимаетесь коммерческими делами, продаете или покупаете что-нибудь и к вам приходит купец (так же точно, как, может быть, и вы к нему), вам или ему нужен товар, вы торгуетесь с ним и, если сладились, или, как говорится, спелись, с ним в цене, то неминуемо идете с ним пить чай, т. е. запивать магарыч. А если же и не сошлись в цене, то он или вы говорите: «Ну, пойдем чайку попьем; авось, сойдемся как-нибудь». И действительно: пошли, попили чайку, и дело кончено.

Точно так же, если вы желаете познакомиться с кем, пригласите на чай, и вы познакомились.

Приглашение на чай у москвичей почитается самым дружеским расположением друг к другу.

Если, например, один приглашает другого идти куда-нибудь, но тот не хочет и отговаривается:

– Некогда...

– Пойдем.

– Ну зачем я пойду? Что мне там делать?

– Экой чудак, пойдем, – говорит первый, – зайдем, чайку попьем.

Ну, тот видит, что делать нечего, надо уступить просьбе друга.

– Ну, что с тобой делать, пойдем, – говорит он и отправляется с приятелем нехотя, из любви к чаю, куда угодно.

Москвич не имеет обыкновения приглашать на водку; он приглашает на чай; несмотря на то, что, пригласив вас пить чай, в самом-то деле разумеет что-нибудь другое, только не чай, а чай – это так, деликатное приглашение на водку и т. п., в некотором роде благовидный предлог, эгида, под которою укрываются москвичи.

В Москве редко просят на водку, всегда на чай, даже и те, которые никогда не пьют его. Впрочем, люди, живущие в Москве и не употребляющие чая, точно такая же редкость, как белые соловьи.

Москвичи – любители и, должно отдать полную справедливость, знатоки в чае.

Чай в Москве имеет два разряда: к первому принадлежит домашний, ко второму – чай в заведениях. Превосходство остается на стороне последнего. Московский житель сколько дома ни пьет чаю, а пригласи его в заведение, хоть и не хочет пить, хоть и по горло сыт, а непременно пойдет.

У каждого москвича, любителя чая, есть свое, избранное какое-нибудь заведение, которое он посещает постоянно и где принимают его с уважением, в полном значении этого слова. Москвич любит уважение.

Любитель чая, москвич, приходя в заведение, тотчас обращается к хозяину или приказчику, которые уж, разумеется, знакомы ему; он просит их собрать ему чаю получше. С затхлицой – это значит, что чай должен быть из первосортных. Крестьяне же, приезжающие в Москву, и вообще ремесленники, приходя в заведение, так же точно просят собрать им чайку – почаистее. Это значит, что чай, требуемый ими, должен наливать густо, как пиво. Крестьянин на затхлому не обращает внимания, ему было бы густо. Впрочем, и крестьяне, и ремесленники ходят в тот только трактир, где их принимают с уважением, то есть подают густой чай, от которого хоть и вяжет немного рот, да что до этого, было бы чаисто и с уважением.

Так, например, на базаре, в торговый день, сойдутся два-три мужика, один приехал с молоком, другой с соломой; солома не продается, да и молоко с рук нейдет; солома плоха, молоко тоже никуда не гоже, солому не покупают, да и молоко обегают, что делать – застой. «Пойдем-ка, сват, – говорит один другому, – с горя чайку попьем». И, говоря это, сваты отправляются в известное им по уважению заведение и, заказав подать себе пары три знатного чаю, принимаются распивать его, рассуждая о домашнем житье-бытье. Наконец, чай уже спили, и осталась одна вода, тут они обращаются к половому:

«Слышь-ка-сь, дружище, дай, брат, нам кувшинчик молочка». Молоко подано, и наши мужички снова выпивают несколько чайников воды и, наконец, просят еще молока: «Ну-ко, любезный, принеси нам на чашку». Это значит, что молока должно быть подано около полукувшина; за этим следует окончание попойки чая. Мужички выходят из трактира... Время уже довольно, базар кончился; солома осталась не проданной, молоко прокисло, солнышком пригрело больно. Хозяин соломы рассудил, что может продать ее и в другой раз, дело не к спеху, да и солома вещь нужная, и поехал домой; а хозяин молока отправился продавать его по улицам.

У любителей чая в заведениях существует своя терминология, например: чайничать; чаи гонять; на теплые воды; растопить пятиалтынный; под машину; путешествие на кривую лестницу и т. п.

Н. Поляков. «Москвичи дома, в гостях и на улице. Рассказы из народного быта», 1858 год».